В дни празднования 20-летия основания Храма-Памятника на Крови и монастыря Царственных страстотерпцев в студии ОТВ прошел разговор о том, как строился Храм на Крови – памятник и музей, об истории создания обители на Ганиной Яме и поисках шахты, где были уничтожены Царские останки и о памяти подвига святых Царственных страстотерпцев.
Участниками программы «События. Итоги дня» стали руководитель информационного отдела Екатеринбургской епархии протоиерей Максим Миняйло, главный архитектор Храма на Крови Григорий Мазаев и вдова исследователя гибели Царской семьи Анатолия Михайловича Верховского Светлана Николаевна Верховская.
— Григорий Васильевич, первый вопрос к вам. Как, где, в какой обстановке принималось решение строительства Храма на Крови?
— Вы знаете, что проводился сначала конкурс, но результаты этого конкурса никого не устраивали, и весь процесс завис.
— Конкурс проектов, да?
— Да. Эдуард Эргартович обладает удивительным качеством – он всегда ставит очень сложную, но ясную целевую задачу. И он всегда собирает людей и зажигает их идеей реализовать эту задачу. Поэтому он меня вызвал и сказал: «Давай, займись этой проблемой. Надо что-то делать». Мы сформировали команду, которая работала при нашем генподрядчике в дальнейшем этого храма. И примерно год у нас ушел на разработку эскиза храма. Это самая длинная стадия работы была.
Я хочу сказать, что храм – это очень большой и сложный комплекс, поэтому это работа очень многих людей. Среди них и архитекторы, и строители. И что самое удивительное, обычно стройка — это всегда какой-то беспорядок, архитекторы хотят что-то изменить, строители не хотят это менять. Но здесь каким-то чудесным образом все делали то, что нужно.
— Такое бурное обсуждение, да, было на градсовете проектов?
— Было очень бурное обсуждение. Этот совет вел Аркадий Михайлович Чернецкий. Его очень интересовал, конечно, облик этого храма. Спор был очень большой. Он даже сказал: «Я никогда не видел Мазаева столь агрессивным на советах». Он одобрил эту идею, и она пошла в работу.
— Скажите, какие сложности еще при строительстве возникали, непосредственно при строительстве. Что-то происходило из ряда вон выходящее?
— Из ряда вон выходящего ничего особенного не было, хотя были, конечно, и проблемы. Они, скажем, носили технический характер больше. Скажем, когда проектировали перекрытия храма, то молодые инженеры сделали новомодную систему без ригельного перекрытия. А когда сделали иконостас, он из мрамора и вес имеет очень большой, оказалось, что это перекрытие не держит, и нам пришлось решать очень сложную техническую задачу. Люди работали с большим интересом, и все это решалось очень быстро.
— Храм разделен на несколько частей. Почему именно такой вариант был принят?
— Это традиционная русская система храмов, когда есть нижний храм – зимний, и верхний храм – летний.
Здесь другое немножко разделение. Нижний храм мы проектировали как храм заупокойный. И там так называемая Русская Голгофа. Мы сохранили то пространство, где находилась комната расстрела. Кстати, был очень сложный момент. Мы хотели сначала восстановить по имеющимся фотографиям эту комнату, потом поняли, что это все будет неправильно, это будет макет. И мы просто оставили то пространство, где все это происходило.
Верхний храм – это храм жизни, это храм во имя Всех святых. Поэтому произошло такое разделение на две части.
— Отец Максим, храм помимо того, что просто храм, это еще и музей. Не мешает ли такое соседство Церкви? Вам во время проведения служб, в частности?
— Нет. Храм-Памятник предполагает наличие музейного комплекса для того, чтобы приходящий человек не только помолился, но и обратился к источникам, увидел копии и, может быть, оригиналы важнейших документов нашей истории Среднего Урала, Екатеринбурга и истории России, конечно, в первую очередь, связанной с Царской семьей, которая пострадала здесь, стяжала свой мученический венец на этой Русской Голгофе. Поэтому к нам приходят и помолиться, и поклониться Царской семье, и приходят для того, чтобы ознакомиться с экспозициями, которые постоянно меняются. И каждый год несколько десятков тысяч посетителей только музей удостаивает своим вниманием, я уже не говорю про богослужения. В совокупности за эти 20 лет более миллиона человек посетили наш храм: екатеринбуржцев, гостей нашего города, паломников многочисленных, которые приходят к нам.
— Григорий Васильевич, вопрос к вам. Как же так получилось, что изначально место расстрельной комнаты дома инженера Ипатьева, и где сейчас находится алтарь Храма на Крови, находится за пределами, получается, самого храма?
— Нет. Он находится в габаритах храма. Это была специально поставлена такая задача. Более того, приезжал специальный представитель Московского Патриархата, который с нашей геодезической службой на месте очень тщательно по имеющимся чертежам вымеряли это пространство, и был составлен акт, что это место, это пространство то самое и есть.
— То есть в храме и под самым алтарем? Или все-таки нет?
— Нет. В храме с боку справа. Но в храме.
— Отец Максим, правильно ли я понимаю, что первый визит Патриарха Алексия II был сюда именно в Храм на Крови?
— Вообще в 2000 году визит Патриарха был первым Патриаршим визитом на Средний Урал. И в этот визит, конечно, главное, что было сделано, основан храм и монастырь. И еще освящен великим чином Свято-Троицкий кафедральный собор. Конечно, это были основные пункты программы Святейшего Патриарха Алексия. Он, конечно, еще и Верхотурье посещал, и Нижний Тагил. Очень объемный был визит, и столько много было сделано во время этого визита. Такой импульс церковной жизни был задан, что мы до сих пор видим, что многие храмы достраиваются, которые тогда были благословлены. В основной массе все они уже построены.
Поэтому внимание Патриарха к Царской семье, к этому месту святому было, конечно, максимальным.
— Светлана Николаевна, почему Храм на Крови – Храм-Памятник? Ваш супруг очень многие годы изучал гибель Царской семьи, расскажите, пожалуйста.
— Храм-Памятник, прежде всего, для того, чтобы мы помнили о подвиге святых Царственных страстотерпцев. Иногда говорят – «трагические события». Да, события были трагические. Но так же, как на Пасху мы празднуем Воскресение и празднуем радостно, так и здесь мы празднуем победу нашего Царя. В чем состояла эта победа? Победа эта была в смирении. Это трудно понять. Победа обычно ассоциируется с неким подвигом. Но подвиг кротости, смирения и любви гораздо более высок и требует больше духовной силы и духовного зрения. И память наша должна быть как раз об этом подвиге. И наша память должна состоять, прежде всего, из стремления подражания их кротости, смирению и любви, которые молились о своих врагах. Такое незлобие – действительно подвиг. Вот, что мы должны помнить, когда мы говорим Храм-Памятник.
— Ваш супруг Анатолий Михайлович Верховский в начале 1990-х годов отыскал ту самую шахту – место уничтожения останков Царственных страстотерпцев, отыскал и задокументировал?
— Дело в том, что есть такое понятие «триединство». Вот у нас триединство святынь – это Храм на Крови, монастырь на Ганиной Яме и дорога, которая соединяет храм и монастырь. Это та дорога, по которой везли тела святых Царственных страстотерпцев на Ганину Яму.
Местные уральцы каждый знал, где находится Ганина Яма. Тем более геолог не мог не знать, где находится Ганина Яма. Да и если бы не знал, то любого спросить и показали бы дорогу. Надо было определить не место Ганиной Ямы, а место шахты, как раз той шахты, в которую сбрасывали тела и рядом с которой сжигали тела. Вот это была задача. Визуально было определить трудно, потому что ландшафт изменился, шахты осыпались. Их было несколько там. Иногда можно было даже принять немножечко естественное углубление за старую шахту. Поэтому надо было искать именно шахту, установить местоположение. Она является центром этой святыни.
В ту пору мало было доступной информации. Книга Соколова не сразу даже была. В книгах не было дано четкой схемы, карты, а просто был рисунок – набросок. По этому рисунку, имея опыт геологический, он определил, нашел эту шахту. И подтверждением, что именно эта шахта, была не только литература, но рядом было кострище. Здесь даже фотографии, на которых, спустя столько лет, земля как-будто покрыта черной смолой. Настолько мощно выгорело все, что столько лет прошло, и это место не зарастало. И не только определить и показать, но надо было и документально официально это подтвердить. Для этого проводилась топосъемка. Все это записывалось, снималось, картографировалось и в последствии владыка Кирилл завизировал эти карты. Хотя еще и раньше в Храме на Крови были такие буклетики, в которых как раз была карта, которая была составлена именно Анатолием Михайловичем. Поэтому иногда такая ошибка, что Анатолий Михайлович открыл Ганину Яму. Нет, не Ганину Яму. Он на Ганиной Яме нашел шахту.
— Еще успеваем обсудить позицию Русской Православной Церкви по поводу останков, найденных уже в Поросенковом логу, предположительно останков Царской семьи, мы знаем, Церковь не признает это. Как считал Анатолий Михайлович? Какой версии он придерживался?
— Вы знаете, для Анатолия Михайловича здесь не было версии. Он не искал в Поросенковом логу, он работал на Ганиной Яме не только потому, что он прочел в книге. В этом деле это вторичное. В Екатеринбурге еще в застойные времена многие старые жители никто не говорил про Поросенков лог, а все говорили про Ганину Яму. Поэтому это знание скорее было духовное, но оно требовало некоего такого научного подтверждения. И этим научным подтверждением, конечно, стали изучения всех материалов. В недавно вышедшей обзорной статье по останкам как раз этот факт приводится, что место, которое называется Поросенков лог, находилось рядом с будкой. Это на виду все было. Это было настолько на виду, что не могли не видеть этих действий. И по всей документации они находились там всего два часа. За два часа невозможно было ни уничтожить, ни захоронить. И невозможно было то сделать так, чтобы кто-то этого не видел. А Ганина Яма как раз для этого идеальна. Это закрытое глухое место.
Напомним, в 2020 году Храм-Памятник на Крови и мужской монастырь Царственных страстотерпцев на Ганиной Яме отмечают 20-летие своего основания.
23 сентября 2000 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II во время своего визита на уральскую землю совершил закладку памятной капсулы в восточной стене фундамента будущего Храма на Крови. И в этот же день Его Святейшество посетил урочище Ганина Яма и благословил создание монашеской обители на месте, куда в июле 1918 года были сброшены тела убитых членов Царской семьи Николая II.
20 и 23 сентября в Храме на Крови и Царской обители прошли праздничные архиерейские Божественный литургии. Празднование памятных событий продолжается чередой культурных и просветительских мероприятий — выставок, лекций, встреч с представителями научного сообщества.
Leave a comment
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.